|
Администратор |
|
Зарегистрирован: Пн фев 06, 2012 8:51 pm Сообщений: 2677 Откуда: Кременчуг,Украина Вера: Баптизм Кредо: Кто во Христе, тот - новое творение (2 Кор. 5:17) Пол: муж skype: alex_ost.27 Очков репутации: 53
|
Авелина писал(а): В "С.Б" от 15.5.1985, стр.14, абз.7 сказано: "Если некоторые в наших рядах постоянно провиняются в серьезной нечистоте без раскаяния, их нужно исключать, что бы не бесчестилось имя Иеговы, чтобы Его организация оставалась чистой и чтобы Его верные служители были защищены и понимали, как серьезен такой образ действия (Левит 22:31—33; Второзаконие 13:6—11). Уже много лет тому назад народ Бога познал, что нераскаивающийся грешник больше не достоин христианского общения. Например, в 1904 году первый президент общества Сторожевой Башни, Чарлз Тейс Рассел, писал, что «братья должны отойти от него [от грешника], оборвать братские сношения с ним» (The New Creation [Новое творение], страница 290, англ.). Сегодня служители Иеговы также следуют библейскому совету „извергать развращенного из своей среды“ (1 Коринфянам 5:9—13)".
Хотелось бы узнать точно ли перевели в этом журнале цитату из труда Рассела и какой там контекст, чтобы понять что имел в виду Рассел когда писал эти слова. ДИСЦИПЛИНА В ЭККЛЕСИИ –Мат. 18: 15-18–
Соблюдение дисциплины не является функцией исключительно старейшин, но всей Церкви. Если кому-то случилось попасть в заблуждение или грех, на предполагаемое зло должен обратить внимание заблуждающемуся только тот, кто пострадал, или член, первый обнаруживший зло. Если получивший укор не способен очиститься и продолжает упорствовать в заблуждении или грехе, тогда следует попросить двух или трех братьев, не имеющих предубеждения, выслушать дело и дать совет диспутантам. (Это могут быть старейшины, а могут и не быть, но то, что они старейшины, не должно иметь никакого веса или влияния в данном случае, разве что их суждение может быть более зрелым, а влияние – более сильным). Если этот комитет решит единодушно в пользу одной стороны, другая должна молча согласиться и вопрос пусть будет на этом полностью исчерпан, после чего по возможности быстро должно последовать исправление, реституция. Если один из начальных диспутантов по-прежнему упорствует в неправильном поведении, то выдвинувший первоначальное обвинение или один из приглашенного комитета, или, желательно, все вместе могут затем (но не раньше) воспользоваться своим правом представить дело Экклесии, телу, Церкви. Из этого следует, что старейшины ни в коем смысле не должны быть судьями членов: слушание и суд предоставляется местному телу, то есть Церкви.
Когда предприняты два предварительных шага (упомянутые выше) и факты представлены старейшинам, их [290] обязанность – созвать общее собрание Экклесии, то есть посвященного тела, как суда, чтобы выслушать вопрос во всех его подробностях и от имени ее Главы и из уважения к Нему вынести решение. Вопрос должен быть настолько понятным, а к осуждаемому должны настолько хорошо относиться, что решение должно быть единодушным или почти таковым. Таким образом, покой и единство тела (Экклесии) будут сохранены. Раскаяние возможно и до момента вынесения суда Церковью. Мало того, добиться раскаяния и реформы – вот главная цель каждого шага этих разбирательств, то есть обретение назад совершившего проступок. Его наказание вовсе не является целью. Наказание – Божье дело, а не наше: “Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь” (Рим. 12: 19). Если совершающий зло раскается на том или ином этапе данного разбирательства, это должно быть поводом для благодарения и радости всех, имеющих Господний Дух, ведь никто другой не является членом этого тела (Рим. 8: 9).
Действительно, даже если нарушитель отказывается внять (подчиниться) решению всей Церкви, не следует налагать на него наказание или даже пытаться это сделать. Что дальше? Церковь попросту должна отказаться от общения с ним, а также от любых и всяких признаков, проявлений братских отношений. С тех пор к обидчику следует относиться “как к язычнику и мытарю” (Мат. 18: 17).
Во время этих разбирательств никогда не следует предавать общественной огласке ошибки или слабости обидчика – шокируя этим его самого, Церковь и Господа – Главу Церкви. Кроме того, не следует говорить о нем оскорбительно даже после разобщения – также, как мы не должны поносить, или бранить, язычников и мытарей. Скорее мы должны “никого не злословить” и “делать добро всем” (Тит. 3: 2; Гал. 6: 10). Любовь – качество, настоятельно требующее самого строгого повиновения упомянутым двум требованиям относительно “всех”. Насколько больше любовь будет настаивать, чтобы “брату”, сочлену Экклесии, тела Христа, не только не навредить ложными или искаженными высказываниями, но заботливо покрыть его слабости, промахи, грехи не только от бездушного мира, но и от “своих по [291] вере”, и даже от Церкви – пока полностью не потребуется сделать заключительный шаг, то есть “сказать Церкви”. На каждом этапе дух любви будет склонен надеяться, что совершающий зло действует из некоторых ложных соображений, и будет молиться о мудрости и благодати, чтобы обратить грешника от порочности его пути и, тем самым (по возможности), спасти душу от смерти (Иаков 5: 20). О если бы святой Дух, дух любви, мог обитать в каждом члене Экклесии столь обильно, чтобы ему было больно слушать клеветнические басни о ком-нибудь и, прежде всего, о сочлене! Это сразу бы устранило половину трений или даже больше. Также вышеприведенный порядок действий, начертанный нашим Господом, не способствовал бы частым разбирательствам в Церкви, вместо этого он, устраняя повод для враждебности, прививал бы уважение к суду Церкви как суду Господа, и голос Церкви соответственно был бы выслушан и уважен. Более того, по мере преобладания порядка и любви, можем быть уверены, каждый будет стремиться по возможности “делать свое дело” и не пытаться укорять своего брата или поправлять его, или ставить вопрос перед комитетом или Церковью, за исключением, если вопрос имеет определенную важность то ли для него самого, то ли для Церкви, то ли для Истины. Без сомнения, большинство проблем в Церкви (а также в обществе и семье) возникает не из стремления делать зло, и даже не от умышленного зла, а от недоразумений и, частично, от ложного толкования намерений или мотивов. Язык склонен к кривотолкам, поэтому дух здравого ума должен поставить стражу возле уст и сердца, от которого исходят неблагодарные чувства. Они, высказанные устами, воспламеняют огонь злобных страстей и часто вредят многим. Новое Творение – Церковь – имеет в этом важном вопросе строгие наставления своего Господа и Главы. Его дух любви должен наполнять их, когда они лично, непосредственно идут к навредившему без предварительной консультации или разговора с кем бы то ни было. Они идут не для того, чтобы вынудить его (или ее) постыдиться своего поведения, не ругать или как-то по-другому [292] наказывать, но чтобы добиться прекращения зла и, если возможно, определенного возмещения вреда, уже нанесенного. Говорить другим о содеянном зле, до или после, свидетельствует об отсутствии доброжелательности и любви, и противоречит Слову и Духу нашего Главы. Даже нельзя обсуждать вопрос, чтобы получить совет; мы имеем Господний совет и должны ему следовать. Если случай особый, следует спросить наиболее умудренного из старейшин дать совет по поводу некоторого гипотетического случая, чтобы не обнаруживать истинной проблемы и совершившего зло.
Если проблема не из серьезных, следует ограничиться личным обращением к заблуждающемуся – независимо от того, слушает ли он или отказывается слушать, отказывается подчиняться. Но если второй шаг покажется необходимым, то не следует давать никаких пояснений приглашенным посовещаться, пока они не соберутся в присутствии обвинителя и обвиняемого. Тем самым удастся избежать дискредитирующего “разговора”, и комитет братьев соберется по данному поводу, не имея предубеждения и более способный дать мудрый совет обеим сторонам, ведь проблема может быть по обе стороны или, возможно, полностью по стороне обвинителя. Во всяком случае, обвиняемый будет благосклонно расположен, видя столь беспристрастное обращение, и будет более склонен подчиниться таким советчикам, если его поведение также покажется для них ошибочным. Однако, подчинится ли находящийся, по мнению комитета, в заблуждении, или нет, весь вопрос по-прежнему является сугубо личным и недопустимо даже малейшее упоминание о нем кому бы то ни было до тех пор, пока он не будет признан достаточно веским, чтобы его представить Церкви и решить окончательно. Таким образом, на первых порах вопрос является общим достоянием исключительно святых, и в какой мере они святые, в такой мере они пожелают говорить не больше, чем это необходимо, любому относительно слабостей или грехов кого бы то ни было.* --------------- *Дополнительно смотрите гл. ix – “Если согрешит против тебя брат твой”. --------------- В процессе проведения расследований Церковным судом вопрос зависит лично от каждого, поэтому каждый для себя должен оценивать справедливость данного решения. Наказание в виде лишения общения предназначается для исправления в праведности и предписано Господом. Оно должно служить определенной защитой Церкви, чтобы отделять поступающих бесчинно, [293] не по духу любви. Его нельзя считать бессрочным разобщением, а разобщением до времени, когда осуждаемый увидит и признает свою ошибку и будет способен загладить собственную вину.http://www.scripturestudy.net/tom6/glava6.htm
_________________ "Поиски истины никогда не должны разрушать веру. Каждое усилие познать истину и держаться ее, напротив, только укрепит основание подлинной веры" (Рэймонд Френц).
|
|